ПОДГОТОВКА К ЧАСТИ С ЕГЭ
* На пути к 21 баллу
* Репка
* А.Алексин о классиках
* В.Астафьев из "Русской мелодии"
* А.Битов о языке
* Ф.Искандер "Любовь к первой учительнице"
* Ф.Искандер из "Размышлений писателя"
* С.Львов "Озеро Пюхяярве"
* Ю.Нагибин о кондотьере Коллеони вариант 1
* Ю.Нагибин о кондотьере Коллеони вариант 2
* М.Пришвин о душе
* А.П.Чехов "Баран и Барышня"
* притчи Леонардо да Винчи:
Бумага и Чернильница вопрос / ответ 1 / ответ 2;
Муравей и Пшеничное Зерно вопрос / ответ 1 / ответ 2
Паук и Замочная Скважина вопрос / ответ
Плющ вопрос / ответ
АНАЛИЗ ТЕКСТА В.АСТАФЬЕВА
ИЗ СБОРНИКА "РУССКАЯ МЕЛОДИЯ"
1. Сформулируйте проблему (1-2 предложения). Автор привлекает внимание читателя к проблеме памяти, отношению к месту, в котором ты жил или живёшь.
2. Определите позицию автора (2-3 предложения). Тема очерка В. Астафьева - тема покинутых русских деревень. Текст делится на две контрастные части. В первой части описывается дом, жильцы которого, уезжая, с любовью и уважением отнеслись к жилищу. Хоть они и уезжают по каким-то причинам, но дом привели в порядок и даже оставили всё необходимое для случайного путника или новопоселенеца. Из другого дома «драпали с пьяной ухарской удалью!». «Кавардак невообразимый… захламлённой избы» указывает на горе-хозяев, которые с равнодушием относятся не только к своему жилью – ко всей своей жизни.
3. Объясните свою позицию в отношении поставленной проблемы (4-5 предложений). Вид второго дома вызывает отвращение, брезгливость, недоумение: как можно так отнестись к дому, в котором жил; к цветам, печке, книжкам, которые тебя радовали, согревали, учили? Дом в очерке В. Астафьева – это синоним слову Родина. Когда люди переезжают жить в города, они теряют связь с землёй, и, ещё хуже, – связь с историей народа, с его нравственными представлениями об основных жизненных ценностях. На земле они – хозяева. Хозяин с уважением и почтением относится к месту проживания. В городах люди становятся наёмными работниками. Не будешь ведь расставлять цветочки в горшках в цехах или с тряпочкой ходить, протирая перила в производственном помещении. "Пусть это делает техничка", - подумают такие люди. Но без городов не обойтись. Виктор Астафьев привлекает внимание к проблеме и культуры внутри человека. У землепашца она была в крови. У наёмного фабрично-заводского человека она исчезает. Грустно. Пожалуй, я не буду относиться к делу, как бывшие хозяева второго дома. Стыдно за людей, за Родину, за родителей и себя.
Очень обяжете, если воспользуетесь этим блоком кнопок и "+1":
|
|
ТЕКСТ
В. Астафьев
Мне не раз доводилось бывать в покинутых русских деревнях. Ох, какое это зрелище! К нему не притерпеться, не привыкнуть. Я, во всяком разе, не смог. Ведь некоторым селам, которые так поспешно, охотно, вроде бы с облегчением списывали со счета, - тыща лет! А может, и более. И самое печальное зрелище - это оставленная, заброшенная русская изба, человеческое прибежище.
Я заглянул в окно покинутой избы. В ней еще не побывали городские браконьеры, и три старенькие иконы тускло отсвечивали святыми ликами в переднем углу. Крашеные полы в горнице, в середней и в кути были чисто вымыты, русская печь закрыта заслонкой, верх печи был задернут выцветшей ситцевой занавеской. На припечке опрокинуты чугунки, сковорода, в подпечье - ухваты, кочерга, сковородник, и прямо к припечью сложено беремя сухих дров, уже тронутых по белой бересте пылью. В этой местности дрова заготавливают весной, большей частью ольховые и березовые. За лето они высыхают до звона, и звонкие, чистые поленья радостно нести в дом, радостно горят они в печи.
Здесь жили хозяева! Настоящие. Покидая родной дом из-за жизненных ли обстоятельств, по зову ли детей или в силу все сметающей на пути урбанизации, они не теряли веры, что в их дом кто-то придет не браконьером и бродягой - жителем придет, и с крестьянской обстоятельностью приготовили для него все необходимое… Затопи печь, путник или новопоселенец, согрей избу - и в ней живой дух поселится, и ночуй, живи в этом обихоженном доме.
А через дорогу, уже затянутую ромашкой, травой муравой, одуванчиком и подорожником, изба распахнута настежь. Ворота сорваны с петель, створки уронены, проросли в щелях травой, жерди упали, поленницы свалены, козлина опрокинута вниз "рогами", валяются обломок пилы, колун, мясорубка, и всякого железа, тряпья, хомутов, колес - ступить некуда. В самой избе кавардак невообразимый. На столе после еды все брошено, чашки, ложки, кружки заплесневели. Меж ними птичий и мышиный помет, на полу иссохшая и погнившая картошка, воняет кадка с прокисшей капустой, по окнам горшки с умершими цветами. Везде и всюду грязное перо, начатые и брошенные клубки ниток, поломанное ружье, пустые гильзы, подполье черным зевом испускает гнилой дух овощей, печка закопчена и скособочена, порванные тетради и книжки валяются по полу, и всюду бутылки, бутылки, из-под бормотухи и водки, большие и маленькие, битые и целые, - отсюда не выселялись, помолясь у порога и поклонившись покидаемому отеческому углу, здесь не было ни Бога, ни памяти, отсюда отступали, драпали с пьяной ухарской удалью, и жительница этого дома небось плюнула с порога в захламленную избу с презрением: «Хватит! Поворочала! Теперь в городе жить стану, как барыня!..»
